"На ощупь" 8 часть

[TWind]

Автор: TanyaWind
Бета: А нету беты...
Название: На ощупь
Вычитка: не вычитано
Пейринг: Россия/Англия, Америка
Рейтинг: R
Жанр: Слеш (яой), Романтика, Ангст, POV
Дисклеймер: я не я, и трава не моя...
Саммари: Из-за очередной выходки Америки, Россия и Англия оказываются закрытыми в холодном подвале. Без света. Наедине. Как может измениться из судьба после этой встречи?
От автора: О человеке можно многое сказать по внешности, но на ощупь можно узнать не меньше, особенно, если вы не были особенно близки ^_^
Предупреждение: ООС


Прошло два дня…

Брагинский все еще здесь. Ну, в том смысле, что он тоже все еще тут, в больнице, и ухаживает за мной. Не то, чтобы меня это сильно напрягало, но я все равно думаю, что это странно. Хотя медсестра уже привыкла, что он тут постоянно околачивается, и на мои протесты вообще не реагирует, видимо, этот русский уже промыл ей мозги по поводу того, что я «так агрессивен, потому что потеря зрения для меня большой стресс» и так далее…
Вот гад.
Ну, да ладно. Что ни говори, но мне с ним не так уж и противно, хотя засыпать из-за него стало гораздо трудней. Нет, я вовсе не стал лучше к нему относиться, просто я… испытываю к нему некое физическое влечение. И не то, чтобы меня это радовало. Наоборот, у меня от этого только сплошные проблемы на нервной почве. Я уже просто не знаю, что мне делать.
С одной стороны, нельзя ничего, он же не поймет, что за муха меня укусила, оттолкнет…
А с другой… как же я желаю почувствовать это тело в своих объятьях еще хоть раз… хоть ненадолго…

…коснуться его тела…

Приходил врач. На этот раз он даже позволил мне снять повязку. Знаете, на самом деле это было просто чудесно - я наконец-то увидел свет. Глаза, конечно, нестерпимо резало от боли, но я, несмотря на это, все равно старался разглядеть хоть что-то…
- Посмотри на меня, Англия! – радостно попросил Россия, сидящий на стуле рядом с моей кроватью. – Видишь?
Я повернул голову в его сторону. Первым бросились в глаза его серебристые волосы и глаза, выделяющиеся единственными цветными пятнами на его бледной коже:
- Ну, примерно… - я протянул руку, и коснулся пальцами кончиков его волос. Вот уж не думал, что обрадуюсь тому, что вижу этого русского. Кажется, я не смог сдержать улыбки, при этом не прекращая касаться его лба и век. – Но я все равно почти не вижу твоего лица…
Доктор, смотря на все это, одобрительно усмехнулся и записал что-то в свой блокнот:
- Это вполне нормально. Хотя, нет. Это просто прекрасно! Я даже удивлен, что вы так быстро восстанавливаетесь. Однако, повязку придется поносить еще около четырех-пяти дней.
- Еще так долго?! – воскликнул я, чуть не подпрыгнув на кровати.
- А на что вы рассчитывали? – усмехнулся доктор. – Одно то, что вы вообще сможете видеть, уже можно считать чудом. Но на полное выздоровление нужно время, вы же понимаете…
Я что-то пробурчал, но согласился. В этот момент Россия по-хозяйски потрепал меня по волосам:
- Эй, да ладно… всего-то пять дней.
Я вновь повернулся к нему, но ничего не успел сказать, потому что врач обратился к нему первым:
- А как ваши переломы, мистер Брагинский? Вам не кажется, что вы поднялись с постели слишком рано?
Этим вопросом доктор явно ввел Россию в замешательство. Но, чуть помедлив, русский все же ответил как можно более дружелюбно:
- Нет, как видите, я чувствую себя хорошо.
Ох, точно… как бы глупо это не выглядело, но я совсем забыл, что Брагинский тоже болен. А я ведь даже не знаю, что именно с ним произошло.
- Ну, ладно… - согласился врач. – Я, пожалуй, пойду. Медсестра скоро придет и вновь наложит вам повязку, господин Керкленд.
Дверь тихо закрылась.
После небольшой паузы, я все же решился задать пару вопросов:
- Эм… Ты ведь тоже получил травмы, да? А что произошло-то?
Брагинский тихо усмехнулся:
- А я надеялся, что ты не спросишь. Знаешь… на самом деле, у того самолета который мы сажали, одно шасси было неисправным. И когда он коснулся земли, то тут же завалился на бок, но, благо, обшивка у него была крепкая, и он не развалился на куски. В общем, когда самолет все-таки остановился, главный выход из него оказался недоступным, и я решил самостоятельно открыть запасной. Дверь была герметична, но я об этом не знал. И когда я вытянул рычаг, тот оторвался от давления и… в общем, он пригвоздил меня к стене, как гусеницу к гербарию, сломав мне два ребра.
Неожиданно для себя, я почувствовал сильное беспокойство за Брагинского:
- Идиот! Что ж ты раньше ничего не сказал?! – крикнул я, сверля его гневным взглядом. – Если б я об этом знал, то… - то не заставлял бы тебя терпеть все мои капризы и оскорбления, - …то не позволил бы тебе здесь отсиживаться.
- Поэтому и не сказал, - улыбнулся русский. – И надеялся, что не придется говорить.
- Ох… - я поправил одеяло на своих коленях. – Глупый Раша.

Вечер…

Если не считать того утреннего разговора, то день прошел вполне привычно для этого места: завтрак, прогулка, процедуры, обед, дневной сон, душ, ужин… и все под присмотром Брагинского.
- Говорили, сегодня ночью будет гроза… - вздохнул Россия, садясь рядом со мной.
- Гроза… - эхом повторил я. И тут же меня озарила просто гениальная идея! Кажется, я знаю, что мне нужно сделать, чтобы получить то, что я хочу. - …Не люблю грозу.
- А что так?
- Просто не люблю, - я демонстративно поежился, словно от ветра.
- Ясно…

Час спустя…

- Господин Брагинский, уже отбой, - оповестила медсестра, заглянув ко мне. – Будьте любезны покинуть палату.
- Да, сейчас, - вздохнул Россия. – Ладно, Англия. Тогда до завтра?
- До завтра, - повторил я. Но, поверь, Брагинский, на самом деле мы с тобой увидимся намного раньше.
Дверь закрылась, и я откинулся на подушки, шлифуя в голове свой гениальный план под аккомпанемент дождя, бьющего в мое окно…

…Вот я, практически на ощупь, опираясь на стену, иду по коридору. Повязки на моих глазах нет, но в этой темноте все равно очень тяжело что-то толком разглядеть. Благо, я помню, где палата Брагинского…
Наконец, я открываю дверь и тихо (насколько это возможно, конечно) приближаюсь к его кровати. Он спит. Я кладу ладонь на его плечо…
Как же хочется, чтобы он не проснулся сразу… но моим мечтам не суждено сбыться.
Брагинский вздрагивает от моего прикосновения, а затем обращает на меня свой взор:
- Англия? – сонно бормочет он, с трудом садясь на кровати. - …Что ты тут делаешь?
Неожиданно за окном раздается очередной раскат грома, и я сжал его плечо чуть сильнее:
- Я… Мне…
Положив руку на мою ладонь, Брагинский как-то странно усмехнулся:
- Нужно было догадаться… Страшная гроза, не так ли?
- Я ее не боюсь! – огрызаюсь в ответ. – Просто не спиться…
Русский вновь тихо усмехнулся, и тяжело поднялся с кровати:
- Хорошо, будь по-твоему. А теперь давай-ка я отведу тебя в твою палату, - хотя я знаю, наверняка он подумал что-то вроде: «Ага, не спиться ему, как же… И из-за этого нужно было припереться ко мне ночью?»
Но когда он осторожно приобнял меня за плечи, все мысли, словно по команде, покинули мой разум. Все, кроме одной, говорящей мне не терять ни секунды этого мгновения: касаться России, наслаждаться его прикосновениями, пока есть возможность…
Вскоре Брагинский привел меня в палату и, посадив меня на кровать, сел рядом. Опять повисла какая-то странная пауза. В такие моменты обычно ждешь, что твой сосед что-то скажет, а он не говорит, ожидая, что что-то скажешь ты.
- Ну, давай я завяжу тебе повязку, что ли… - начал Россия.
- Она на тумбочке, - недолго думая, ответил я.
Брагинский развернул меня спиной к себе и по-хозяйски потрепал мне волосы, зарываясь в них пальцами. Я чуть не выгнулся навстречу этим прикосновениям.
- Вроде взрослый человек, - русский убрал свою руку и принялся завязывать бинты на моем затылке, - а ведешь себя, как маленький… Вредничаешь, капризничаешь, а чуть что – так просишь помощи.
Я промолчал, прислушиваясь только к своим ощущениям, и даже не анализировал слова Брагинского. Очнулся я только в тот момент, когда Россия убрал свои руки.
- Ты сам виноват… - буркнул я, поняв, что вокруг меня вновь стена непроницаемой тьмы.
- И в чем же? – удивился русский.

Да ни в чем. Ни в чем ты не виноват!

И тут, не знаю, что на меня нашло, но слова сами начали слетать с моего языка:
- Ты слишком добрый. Подозрительно добрый! Еще тогда, в подвале, это просто взбесило меня. И сейчас тоже! Ты ухаживаешь за мной, терпишь меня, помогаешь мне! Это неправильно! Ты должен, нет, ты просто обязан меня ненавидеть! Но ты все равно терпишь! Ненавижу тебя за это! – сказав это, я резко развернулся, так, чтобы оказаться к России лицом, и на ощупь нашел его щеку. – Ненавижу до дрожи, но… - тут я растерялся. Я понял, что явно сболтнул лишнего. Весь мой план был испорчен именно в это мгновение.
- Но… что? – голос России остался абсолютно спокойным. К тому же, он не спешил убрать мою ладонь со своей щеки.
- …но почему мне все равно… так… - с каждой секундой мои нервы все больше напоминали натянутые струны. И я не выдержал. Я резко притянул Брагинского за плечи и обнял, - … хочется прикасаться к тебе.
Все. В этот момент мне стало все равно на Его реакцию. Мне хотелось только наслаждаться этим моментом. Этот русский такой теплый, мягкий… и только мой.
Я прижимался к нему, впиваясь пальцами в его плечи, вдыхая его едва уловимый запах. Неожиданно его рука легла мне на спину, чуть сминая ткань моей пижамы. Я, вздрогнув, слегка выгнулся под этим прикосновением, а затем, положив руку ему на затылок, попытался притянуть Брагинского к себе.
Боже, как же мне хочется его поцеловать…
Но Россия отказался наклониться:
- Артур, - было слышно, что Брагинский в явном замешательстве. – Я понимаю, слепота плохо влияет на твой и без того трудный характер… но чтобы так…
Он меня не понял, что ли?!
- Ох… Заткнись, - я вновь попытался притянуть его для того, чтобы поцеловать, но уже более агрессивно.
Но когда Россия и в этот раз оттолкнул меня, я понял, что это бесполезно. Что Брагинский не позволит мне поцеловать себя.
- Да что с тобой такое? – по интонации я понял, что Россия нахмурился.
- Ты еще спрашиваешь! Из-за тебя я… я не могу спать, не могу жить нормально! Из-за тебя! А ты опять не даешься! …А я ведь хочу совсем немногого!
После небольшой паузы, русский неожиданно начал вырываться из моих объятий, отчего я еще сильнее сжал его плечи:
- Я… пойду, Артур, - немного сбившись, сказал Брагинский, все же освободившись от моих рук. – Я вернусь утром, а ты успокойся пока… С-спокойной ночи…
И тут я почувствовал, что меня обуяло желание. Желание почувствовать его в своих объятьях еще раз. Поэтому я, словно хищник, резко вскочил с кровати и, пока Россия еще не очень далеко отошел от меня, набросился на него, с грохотом повалив на пол:
- Черта-с-два! Никуда ты не пойдешь!

Не пущу! Не дам уйти, пока не получу того, что мне нужно!

Прижав русского к полу всем телом, я сел на него сверху. Брагинский почти не сопротивлялся, позволяя мне на ощупь найти его лицо и склониться над ним.
- Это все ты… - прорычал я, - ты держишь меня и делаешь вид, что не понимаешь этого! Но мне надоело! Я хочу, чтобы ты исчез, ушел от меня! Хочу избавиться от мыслей о тебе!
И после этого, воспользовавшись замешательством России, я прильнул к его губам.
Он сначала плотно сжал зубы, но через пару секунд это сопротивление прекратилось, и Брагинский пустил мой язык к себе в рот.
…Странно, но от этого поцелуя я ожидал… чего-то другого.
Я думал, что получив его, я, наконец, успокоюсь, а мое сердце прекратит так взволнованно биться. Но этого не произошло.
Наоборот, случилось что-то странное и… откуда этот солоноватый металлический привкус?
В этот момент Брагинский неожиданно сильно оттолкнул меня, и, судя по звукам, поднялся на ноги:
- Хорошо, я… уйду… - едва слышно прошептал он.
Пара секунд, тяжелые быстрые шаги, хлопок двери… и я остался сидеть на полу, один.
Что сейчас произошло, вообще? – вот единственная вопрос, который я мог задать в ту секунду. И как я мог это допустить?

Но в итоге, после нескольких минут размышлений, я поднялся на ноги и, пошатываясь от всех этих резких нагрузок, добрался до своей кровати. В моем положении единственно верным мне показалось только одно – дождаться утра.

Продолжение следует...