Ну и что, что этого нет в каноне?!
Автор: TanyaWind
Бета: А нету беты...
Название: Умоляю, помоги мне забыть его!
Вычитка: не вычитано
Пейринг: male!Украина/male!Беларусь, Россия/Пруссия
Рейтинг: NC-17
Жанр: Слеш (яой), Ангст, Романтика, Драма
Дисклеймер: я не я, и трава не моя...
Саммари: Николай в очередной раз пытается завоевать сердце Ивана, но на этот раз все обернулось куда хуже, чем можно было предположить… Может ли разбитое сердце вновь начать биться?
От автора: Еее… Я решил отвлечься от даркфика и написать вот это))) Надеюсь, вам понравится, пейринг-то редкий, в конце концов ^_^
П.С. Я знаю, что Олег говорит немного старомодно и много сюсюкает, но мне показалось, что это вполне подходит под каноничную Украину…
А вот Николай получился несколько мягче оригинала… >>
Предупреждение: ООС, Нецензурная лексика
читать дальше
- Николай, прекрати! – потребовал Брагинский, подскочив с кровати, и принялся тормошить младшего брата. – Прекрати, слышишь?! Отпусти Гилберта сейчас же!
Но Арловский не только не отпустил, он приставил нож к горлу прусса, от чего тот отчаянно забрыкался:
- Не смей! Не трогай меня, ты, придурок! Я если сейчас освобожусь, то…
Но Беларусь лишь засмеялся, перебив Гилберта:
- Это я тебе сейчас глотку перережу, и ты умрешь, тварь!
Но Россия этого не позволил. Переступив через себя, он со всей силы ударил белоруса по щеке, так что тот выронил нож и отлетел на пол.
Повисло напряженное молчание, лишь Пруссия, лежа на кровати, на которую отлетел, сдавленно фыркал от боли.
Николай лежал на полу, испуганно смотря на Брагинского снизу вверх светло-лиловыми глазами. Его сердце билось, как у загнанного в нору зайца:
- В… Ваня… Ты… - в сознании все перевернулось. Его только что ударил тот, кого он любил больше всей жизни. Это словно отрезвило его, разбив сердце вдребезги.
Брагинский, увидев этот шокированный взгляд, медленно наклонился к юноше, протягивая руку:
- Прости, Николай, я…
Но белорус мгновенно уклонился от прикосновения:
- Н-не трогай меня… - прошептал он.
- Но… - Брагинский все же прикоснулся к плечу младшего брата.
Тот внезапно оттолкнул его руку и, пошатываясь, поднялся с пола:
- Не прикасайся ко мне! – прокричал он, отходя к двери. – Не трогай меня больше никогда, Иван!
Россия, едва успел схватить его за край пальто:
- Подожди, Николай! Я все объясню!
Но юноша все равно вырвался, скинув верхнюю одежду:
- Не надо ничего объяснять! – крикнул он. Иван мог поклясться, что видел на этих глазах, полных обиды и отчаяния, слезы. - Я и так все понял! Ненавижу!
Наконец, высвободившись, парень выбежал на улицу, широко распахнув глаза, но не видя пред собой ровным счетом ничего. Обернувшись к дому, он вновь громко прокричал, игнорируя ком в горле и слезы, катившиеся по щекам:
- Я тебя ненавижу, Иван! НЕНАВИЖУ!!!
Брагинский даже не успел выбежать за ним, чтобы отдать пальто. Ведь на улице холодно, а Николай остался лишь в одной легкой рубашке!
Словно по велению темных сил, в этот момент последние лучи солнца исчезли с небосвода, а за окном подул холодный осенний ветер, предвещая долгую ночь.
Иван бросился обратно в дом, к телефону. Через пару секунд на другом конце провода стал слышен мягкий голос украинца:
- Алло?
- Олег! Можешь говорить?
- Ваня? Что-то случилось? Ты так встре…
- Николай сбежал!
- Что? – в груди старшего Брагинского екнуло сердце.
- Я… я ударил его…
- Что-о?!
- Но это из-за того что он чуть не убил Гилберта! Мне пришлось так поступить… А потом он убежал. Я пытался остановить его, но он скинул пальто и все равно сбежал!
- Понятно, - вздохнул Олег. – Нам нужно срочно найти его. Встретимся на границе.
- Хорошо, - в трубке раздались короткие гудки.
Краем глаза Брагинский увидел, что по лестнице к нему спускается надутый и явно очень злой прусс:
- И как это, твою мать, называется, а?! – проорал он.
Ваня принялся успокаивать Бальдтшмидта:
- Не злись, Гил… Я вернусь, как только мы найдем его.
- Да этот псих чуть не убил меня! А ты еще о нем беспокоишься?! – негодовал альбинос.
- Я должен это сделать. Ведь он мой брат, - ответил Брагинский. – Ты-то должен это понимать. Ты разве никогда не беспокоился о Германии?
Пруссия скептически фыркнул, но замолчал. Иван подошел к нему и приобнял за плечи, так, чтобы тот уперся лбом в его грудь:
- Вы все похожи… - усмехнулся Бальдтшмидт. – Трое придурков…
- Эй, поаккуратнее в выражениях! С одним из них ты спишь, между прочим! – парировал русский.
- Да-да, - пробубнил альбинос. – И вот сейчас я, например об этом очень жалею.
- Ох… - вздохнул Брагинский и подумал, было, отстраниться, но Пруссия не позволил ему этого, привстав на носки и поцеловав.
- Но я все равно буду тебя ждать, черт возьми… - Ваня улыбнулся и чуть покраснел. Неожиданно Гилберт вновь нахмурился и сменил тон. – Ну, блин, все! Разнежничались! А ну, давай, дуй отсюда, искать своего брата-психопата, а то он там окочуриться, а ты до конца дней своих будешь винить себя за это! А ну живо!
Брагинский возразить-то толком не успел, как оказался за дверью.
- Ох…
Всю ночь он вместе с Украиной искал младшего брата везде, где тот только мог находиться, но безрезультатно. Уже светало, а им не удалось даже напасть на его след.
С каждой минутой сердце Олега все сильнее отбивало чечетку от страха за любимого человека.
«Николай, ну где же ты?! Я ведь предупреждал, что не стоит соваться к Ивану!» - нервно думал он, смотря в окно автомобиля. Нет, Старший Брагинский не винил Россию за произошедшее, он винил себя, потому что знал, чем все это кончиться, но ничего не сделал. И вот результат: он потерял того, кем дорожил больше всех.
В итоге они вновь вернулись к границе, потому что больше вести машину Иван уже не мог:
- Давай пока подождем немного, - выдохнул Брагинский, устало приложив пальцы к виску, массируя. Было видно, что он очень измотан. – Нам нужно поспать хоть пару часов… А потом можно вновь начать поиски, или…
Украина неохотно кивнул головой:
- Да, Ваня, конечно… Иди. Встретимся чуть позже.
На улице совсем рассвело, когда украинец добрался до своего дома. Разувшись, он прошел в комнату и устало повалился на диван.
«Только бы с Николаем ничего не случилось…» - крутилось в его голове до того самого момента, пока старший Брагинский неспокойно задремал.
Но стоило этому произойти, как в дверь начали стучать, причем стучать очень громко и настойчиво. Украина тут же подскочил, кинувшись к двери, открыл ее, даже не посмотрев в глазок и... обомлел.
Перед ним стоял самый младший брат: щеки красные, взгляд воспаленных глаз затуманен, рубашка порвана, а кое-где виднеются кровоподтеки.
- Николай! – воскликнул украинец, кинувшись обнимать брата, и сразу же почувствовал сильный запах алкоголя. – Ты что, пил, что ли?! – изумился Олег.
Но тот на восклицание вообще никак не отреагировал:
- Он меня ударил… - заплетаясь, сипло пробормотал юноша. Как и ожидалось, эта ночь, проведенная на холоде, даром ему не прошла.
Украина тут же затащил его в дом, встряхнув за плечи:
- Дурак! Ты зачем это сделал?! Где ты был?! Мы так волновались за тебя!
Беларусь начал слабо отталкивать старшего брата:
- Врешь ты… Ты меня тоже ненавидишь…
- Неправда! Что ты, Николаюшка! Я тебя люблю! Сильно-сильно! – выкрикнул старший Брагинский и принялся целовать замерзшие щеки брата. – Всегда любил!
Неожиданно Арловский обнял брата в ответ, всхлипнув что-то нечленораздельное, и заплакал. А Олег вновь наклонился к его лицу и принялся сцеловывать соленые слезы с его щек. Каково было его удивление, когда пьяный белорус вдруг подставил под поцелуи не щеки, а губы. Сначала украинец немного опешил, но тут же ответил на ласку. Рот у младшего брата был влажный, горячий, с водочной горчинкой, но Брагинский упивался этим ощущением, он ведь так мечтал об этом! Их языки сплетались в страстном танце, то скользя по нёбу, то вновь начиная кружить друг с другом. Но сил у изнеможденного белоруса просто не было, и он, жарко выдохнув в губы украинца, обмяк в руках Олега, который тут же подхватил его.
Сердце в груди бешено колотилось, по венам растекалась не кровь, а раскаленная лава, заставляя взволнованного Украину краснеть до корней волос. Он, рассеянно обнимая брата, не мог прийти в себя после того, что произошло.
Встряхнув светлыми прядями, он мысленно укорил себя за крамольные мысли. Сейчас не о своих похотливых фантазиях нужно думать, а о здоровье Николая, который всю ночь шлялся черти где, в одной рубашке на голое тело, напился и, судя по внешнему виду, еще и успел подраться.
«Глупый ты, братик…» - расстроено подумал старший Брагинский, относя Арловского в гостиную, на свой любимый диван. Потом он сел рядом и принялся нежно гладить того по светло-пепельным волосам. – «Ну, спи, спи… А я пока Ване позвоню…»
Отойдя в коридор, где стоял телефон, Олег быстро набрал нужный номер и, прижав трубку к уху, стал ждать ответа:
- Алле? – раздался раздраженный голос на том конце провода.
- Э… Это Украина, - протянул старший Брагинский, отчаянно пытаясь вспомнить, кто же обладает этим скрипучим голосом.
- Ах, ты…
- Можно мне поговорить с Иваном?
- Он еще спит, - ответили из трубки. - А че надо-то?
- Ты не буди его, а как только он проснется, просто передай, что Беларусь я нашел и с ним почти все в порядке…
Внезапно настроение человека, говорившего с украинцем, резко изменилось… Не в лучшую сторону.
- А, так ты про этого психопата говоришь, который Великому мне чуть шею не перерезал?! Блин, передай этому шизофренику, что как только я его увижу, навешаю таких пи*дюлей, мало не покажется! Он еще за «шлюху» у меня ответит! Я, между прочим, так крут, что умею хранить верность! Так и передай, понял?!
Олег вздохнул:
- Да, но ты все-таки передай Ивану, что с этим «шизофреником» все нормально, хорошо?
Гнев Великого стал чуть меньше, и он снизошел для такой просьбы:
- Черт, ладно! Ну, все, я пошел, не хочу будить Ва… этого тупого Брагинского.
Украина усмехнулся над осечкой прусса и согласился:
- Да. До свидания.
- Ага…
После этого Олег повесил трубку и, к своему удивлению, обнаружил, что ужасно устал. Вернувшись в гостиную, украинец сел в кресло рядом с диваном, на котором все еще неспокойно спал Арловский, и задремал.
Продолжение следует...
Бета: А нету беты...
Название: Умоляю, помоги мне забыть его!
Вычитка: не вычитано
Пейринг: male!Украина/male!Беларусь, Россия/Пруссия
Рейтинг: NC-17
Жанр: Слеш (яой), Ангст, Романтика, Драма
Дисклеймер: я не я, и трава не моя...
Саммари: Николай в очередной раз пытается завоевать сердце Ивана, но на этот раз все обернулось куда хуже, чем можно было предположить… Может ли разбитое сердце вновь начать биться?
От автора: Еее… Я решил отвлечься от даркфика и написать вот это))) Надеюсь, вам понравится, пейринг-то редкий, в конце концов ^_^
П.С. Я знаю, что Олег говорит немного старомодно и много сюсюкает, но мне показалось, что это вполне подходит под каноничную Украину…
А вот Николай получился несколько мягче оригинала… >>
Предупреждение: ООС, Нецензурная лексика
читать дальше
- Николай, прекрати! – потребовал Брагинский, подскочив с кровати, и принялся тормошить младшего брата. – Прекрати, слышишь?! Отпусти Гилберта сейчас же!
Но Арловский не только не отпустил, он приставил нож к горлу прусса, от чего тот отчаянно забрыкался:
- Не смей! Не трогай меня, ты, придурок! Я если сейчас освобожусь, то…
Но Беларусь лишь засмеялся, перебив Гилберта:
- Это я тебе сейчас глотку перережу, и ты умрешь, тварь!
Но Россия этого не позволил. Переступив через себя, он со всей силы ударил белоруса по щеке, так что тот выронил нож и отлетел на пол.
Повисло напряженное молчание, лишь Пруссия, лежа на кровати, на которую отлетел, сдавленно фыркал от боли.
Николай лежал на полу, испуганно смотря на Брагинского снизу вверх светло-лиловыми глазами. Его сердце билось, как у загнанного в нору зайца:
- В… Ваня… Ты… - в сознании все перевернулось. Его только что ударил тот, кого он любил больше всей жизни. Это словно отрезвило его, разбив сердце вдребезги.
Брагинский, увидев этот шокированный взгляд, медленно наклонился к юноше, протягивая руку:
- Прости, Николай, я…
Но белорус мгновенно уклонился от прикосновения:
- Н-не трогай меня… - прошептал он.
- Но… - Брагинский все же прикоснулся к плечу младшего брата.
Тот внезапно оттолкнул его руку и, пошатываясь, поднялся с пола:
- Не прикасайся ко мне! – прокричал он, отходя к двери. – Не трогай меня больше никогда, Иван!
Россия, едва успел схватить его за край пальто:
- Подожди, Николай! Я все объясню!
Но юноша все равно вырвался, скинув верхнюю одежду:
- Не надо ничего объяснять! – крикнул он. Иван мог поклясться, что видел на этих глазах, полных обиды и отчаяния, слезы. - Я и так все понял! Ненавижу!
Наконец, высвободившись, парень выбежал на улицу, широко распахнув глаза, но не видя пред собой ровным счетом ничего. Обернувшись к дому, он вновь громко прокричал, игнорируя ком в горле и слезы, катившиеся по щекам:
- Я тебя ненавижу, Иван! НЕНАВИЖУ!!!
Брагинский даже не успел выбежать за ним, чтобы отдать пальто. Ведь на улице холодно, а Николай остался лишь в одной легкой рубашке!
Словно по велению темных сил, в этот момент последние лучи солнца исчезли с небосвода, а за окном подул холодный осенний ветер, предвещая долгую ночь.
Иван бросился обратно в дом, к телефону. Через пару секунд на другом конце провода стал слышен мягкий голос украинца:
- Алло?
- Олег! Можешь говорить?
- Ваня? Что-то случилось? Ты так встре…
- Николай сбежал!
- Что? – в груди старшего Брагинского екнуло сердце.
- Я… я ударил его…
- Что-о?!
- Но это из-за того что он чуть не убил Гилберта! Мне пришлось так поступить… А потом он убежал. Я пытался остановить его, но он скинул пальто и все равно сбежал!
- Понятно, - вздохнул Олег. – Нам нужно срочно найти его. Встретимся на границе.
- Хорошо, - в трубке раздались короткие гудки.
Краем глаза Брагинский увидел, что по лестнице к нему спускается надутый и явно очень злой прусс:
- И как это, твою мать, называется, а?! – проорал он.
Ваня принялся успокаивать Бальдтшмидта:
- Не злись, Гил… Я вернусь, как только мы найдем его.
- Да этот псих чуть не убил меня! А ты еще о нем беспокоишься?! – негодовал альбинос.
- Я должен это сделать. Ведь он мой брат, - ответил Брагинский. – Ты-то должен это понимать. Ты разве никогда не беспокоился о Германии?
Пруссия скептически фыркнул, но замолчал. Иван подошел к нему и приобнял за плечи, так, чтобы тот уперся лбом в его грудь:
- Вы все похожи… - усмехнулся Бальдтшмидт. – Трое придурков…
- Эй, поаккуратнее в выражениях! С одним из них ты спишь, между прочим! – парировал русский.
- Да-да, - пробубнил альбинос. – И вот сейчас я, например об этом очень жалею.
- Ох… - вздохнул Брагинский и подумал, было, отстраниться, но Пруссия не позволил ему этого, привстав на носки и поцеловав.
- Но я все равно буду тебя ждать, черт возьми… - Ваня улыбнулся и чуть покраснел. Неожиданно Гилберт вновь нахмурился и сменил тон. – Ну, блин, все! Разнежничались! А ну, давай, дуй отсюда, искать своего брата-психопата, а то он там окочуриться, а ты до конца дней своих будешь винить себя за это! А ну живо!
Брагинский возразить-то толком не успел, как оказался за дверью.
- Ох…
Всю ночь он вместе с Украиной искал младшего брата везде, где тот только мог находиться, но безрезультатно. Уже светало, а им не удалось даже напасть на его след.
С каждой минутой сердце Олега все сильнее отбивало чечетку от страха за любимого человека.
«Николай, ну где же ты?! Я ведь предупреждал, что не стоит соваться к Ивану!» - нервно думал он, смотря в окно автомобиля. Нет, Старший Брагинский не винил Россию за произошедшее, он винил себя, потому что знал, чем все это кончиться, но ничего не сделал. И вот результат: он потерял того, кем дорожил больше всех.
В итоге они вновь вернулись к границе, потому что больше вести машину Иван уже не мог:
- Давай пока подождем немного, - выдохнул Брагинский, устало приложив пальцы к виску, массируя. Было видно, что он очень измотан. – Нам нужно поспать хоть пару часов… А потом можно вновь начать поиски, или…
Украина неохотно кивнул головой:
- Да, Ваня, конечно… Иди. Встретимся чуть позже.
На улице совсем рассвело, когда украинец добрался до своего дома. Разувшись, он прошел в комнату и устало повалился на диван.
«Только бы с Николаем ничего не случилось…» - крутилось в его голове до того самого момента, пока старший Брагинский неспокойно задремал.
Но стоило этому произойти, как в дверь начали стучать, причем стучать очень громко и настойчиво. Украина тут же подскочил, кинувшись к двери, открыл ее, даже не посмотрев в глазок и... обомлел.
Перед ним стоял самый младший брат: щеки красные, взгляд воспаленных глаз затуманен, рубашка порвана, а кое-где виднеются кровоподтеки.
- Николай! – воскликнул украинец, кинувшись обнимать брата, и сразу же почувствовал сильный запах алкоголя. – Ты что, пил, что ли?! – изумился Олег.
Но тот на восклицание вообще никак не отреагировал:
- Он меня ударил… - заплетаясь, сипло пробормотал юноша. Как и ожидалось, эта ночь, проведенная на холоде, даром ему не прошла.
Украина тут же затащил его в дом, встряхнув за плечи:
- Дурак! Ты зачем это сделал?! Где ты был?! Мы так волновались за тебя!
Беларусь начал слабо отталкивать старшего брата:
- Врешь ты… Ты меня тоже ненавидишь…
- Неправда! Что ты, Николаюшка! Я тебя люблю! Сильно-сильно! – выкрикнул старший Брагинский и принялся целовать замерзшие щеки брата. – Всегда любил!
Неожиданно Арловский обнял брата в ответ, всхлипнув что-то нечленораздельное, и заплакал. А Олег вновь наклонился к его лицу и принялся сцеловывать соленые слезы с его щек. Каково было его удивление, когда пьяный белорус вдруг подставил под поцелуи не щеки, а губы. Сначала украинец немного опешил, но тут же ответил на ласку. Рот у младшего брата был влажный, горячий, с водочной горчинкой, но Брагинский упивался этим ощущением, он ведь так мечтал об этом! Их языки сплетались в страстном танце, то скользя по нёбу, то вновь начиная кружить друг с другом. Но сил у изнеможденного белоруса просто не было, и он, жарко выдохнув в губы украинца, обмяк в руках Олега, который тут же подхватил его.
Сердце в груди бешено колотилось, по венам растекалась не кровь, а раскаленная лава, заставляя взволнованного Украину краснеть до корней волос. Он, рассеянно обнимая брата, не мог прийти в себя после того, что произошло.
Встряхнув светлыми прядями, он мысленно укорил себя за крамольные мысли. Сейчас не о своих похотливых фантазиях нужно думать, а о здоровье Николая, который всю ночь шлялся черти где, в одной рубашке на голое тело, напился и, судя по внешнему виду, еще и успел подраться.
«Глупый ты, братик…» - расстроено подумал старший Брагинский, относя Арловского в гостиную, на свой любимый диван. Потом он сел рядом и принялся нежно гладить того по светло-пепельным волосам. – «Ну, спи, спи… А я пока Ване позвоню…»
Отойдя в коридор, где стоял телефон, Олег быстро набрал нужный номер и, прижав трубку к уху, стал ждать ответа:
- Алле? – раздался раздраженный голос на том конце провода.
- Э… Это Украина, - протянул старший Брагинский, отчаянно пытаясь вспомнить, кто же обладает этим скрипучим голосом.
- Ах, ты…
- Можно мне поговорить с Иваном?
- Он еще спит, - ответили из трубки. - А че надо-то?
- Ты не буди его, а как только он проснется, просто передай, что Беларусь я нашел и с ним почти все в порядке…
Внезапно настроение человека, говорившего с украинцем, резко изменилось… Не в лучшую сторону.
- А, так ты про этого психопата говоришь, который Великому мне чуть шею не перерезал?! Блин, передай этому шизофренику, что как только я его увижу, навешаю таких пи*дюлей, мало не покажется! Он еще за «шлюху» у меня ответит! Я, между прочим, так крут, что умею хранить верность! Так и передай, понял?!
Олег вздохнул:
- Да, но ты все-таки передай Ивану, что с этим «шизофреником» все нормально, хорошо?
Гнев Великого стал чуть меньше, и он снизошел для такой просьбы:
- Черт, ладно! Ну, все, я пошел, не хочу будить Ва… этого тупого Брагинского.
Украина усмехнулся над осечкой прусса и согласился:
- Да. До свидания.
- Ага…
После этого Олег повесил трубку и, к своему удивлению, обнаружил, что ужасно устал. Вернувшись в гостиную, украинец сел в кресло рядом с диваном, на котором все еще неспокойно спал Арловский, и задремал.
Продолжение следует...
@темы: Россия, Беларусь, Фанфик: "Умоляю, помоги мне забыть его!", Графомания, Hetalia, Украина, Пруссия