Ну и что, что этого нет в каноне?!
Автор: TanyaWind
Бета: А нету беты...
Название: На ощупь
Вычитка: не вычитано
Пейринг: Россия/Англия, Америка, Канада, Франция намек на Америка/Канада и Америка/Россия
Рейтинг: R
Жанр: Слеш (яой), Романтика, Ангст, POV
Дисклеймер: я не я, и трава не моя...
Саммари: Из-за очередной выходки Америки, Россия и Англия оказываются закрытыми в холодном подвале. Без света. Наедине. Как может измениться из судьба после этой встречи?
От автора: Фанф изначально расчитывался на 3-4 главы, но потом все как-то завертелось-закрутилось, и я не смогла удержаться от того, чтобы засунуть персонажей в поломасштабное приключение))
Предупреждение: ООС
читать дальше
Сначала я испуганно замер, боясь пошевелиться, но мягкие движения чужих губ и их вкус быстро вывели меня из состояния оцепенения. И я, прикрыв глаза, начал активно отвечать на поцелуй: одной рукой обняв Ваню за плечи, а второй – поясницу, я упивался этим моментом. Я целовал его так, словно я жаждущий, заблудившийся в сухой пылающей пустыне, который наконец-то нашел свой оазис.
Брагинский же ерошил ладонью мои волосы, а другой рукой гладил спину, сминая пальцами рубашку.
Как же приятно…
Где-то внутри я чувствую свое бешеное сердцебиение, от чего воздуха в легких внезапно начинает не хватать. Но отстраняться от России у меня нет абсолютно никакого желания, этому я лишь на секунду разрываю контакт между нашими губами, и то, лишь только для того, чтобы глотнуть воздуха. Мое молчаливое предложение продолжить Иван, скорее всего, поддержал, потому что вскоре уже обе мои руки обвивали его плечи, творя беспорядок на голове, а его руки в свою очередь свободно гуляли под моей рубашкой.
Но все же через несколько минут этого горячего языка мне стало недостаточно, и я, поддавшись возбуждению, немного смазано принялся целовать все его лицо: теплые щеки, веки, скулы, а затем снова возвращался к губам… Я целовал все, что только мог; остервенело, словно обезумев, так, как будто Иван вот-вот раствориться в воздухе.
И мне это нравилось.
Но когда наше дыхание окончательно сбилось, Россия приобнял меня, не страстно, не грубо, а очень осторожно, словно между нами ничего до этого не было, и влажно шепнул мне на ухо:
- Ты правда выполнишь свое обещание?
Я лишь коснулся кончиков его губ в легком поцелуе:
- Да…
- Прямо сейчас?
- Прямо сейчас, - нетерпеливо согласился я, предвкушая что-то очень… волнующее.
Говоря о моем обещании, Россия имел ввиду то, что я сказал тогда, в фургоне…
«... Но я обещаю – как только мы будем одни, то я буду целовать тебя, сколько захочешь…»
Как ни странно, но это был один из редких случаев, когда желаемое и возможное совпадают, поэтому я чувствовал себя как никогда счастливым.
И я, невзирая на ноющее плечо, крепко прижался к нему, на что он ответил тем же, при этом подталкивая меня к кровати; мы синхронно опустились на простыни, из-за чего пружины под нами тихо скрипнули.
Мгновения, секунды, минуты… все приобрело огромное значение. Я едва успевал отслеживать движения его пальцев на моей коже, поэтому скоро пришел к выводу, что пора бы мне приступить к… выполнению обещания.
Через пару мгновений я вновь притянул его лицо к себе, обхватив ладонями щеки, казалось, все еще чуть влажные от моих поцелуев. Наши губы вновь соприкоснулись: язык Ивана сначала прошелся по моим зубам, а затем, проникнув глубже, скользнул по нёбу и вовлек мой язык в страстный танец, являющийся ничем иным, как борьбой за первенство в поцелуе.
Но при всем этом, мы продвигались дальше: вскоре я, не разрывая контакта губ, залез к нему на колени, обвивая руками его сильное, изящное тело, поглаживая лопатки и поясницу, от чего временами он, тихо, с придыханием, шептал мне в губы что-то неразборчивое. Этот шепот лишь распалял мое желание, из-за чего я обвил ногами его талию, уплотняя контакт. Мои пальцы сами потянулись к пуговицам его больничной рубашки, обнажая бледную кожу на шее, не прикоснуться к которой было бы просто преступлением. Поэтому через пару мгновений я оторвался от его губ и опустился ко впадинке правой ключицы, пробуя нежную кожу на вкус.
Он такой теплый, мягкий, приятный… поверить не могу, что когда-то мог ненавидеть его!
Я принялся мягко водить по впадинке языком до тех пор, пока Ваня не издал первый, тихий, смешанный с выдохом, стон. После этого я провел влажную дорожку языком по его шее, подбородку и линии губ, чтобы вновь соединить нас в поцелуе. Неожиданно Брагинский резко перенял на себя инициативу в этих ласках: ловко расстегнул первые три-четыре пуговицы моей рубашки (остальные же просто осыпались на пол с тихим стуком, ибо терпения на них ни у меня, ни у него уже не осталось) и, проведя ладонями по моему торсу, смял пальцами открытый от бинтов сосок. Я чуть было не застонал от нахлынувшего возбуждения, но сдержался, лишь судорожно вздохнув. Уловив легкий смешок Брагинского, я вновь притянул его лицо к себе, но на этот раз не к губам, а к груди. Намек Россия понял сразу же: сначала он опалил дыханием мою шею, едва-едва коснувшись ее кончиком языка, а затем начал опускаться ниже, до тех пор, пока не начал обводить влажные круги вокруг чувствительной горошины на моей груди. Я же слегка ерошил его волосы, стараясь не начать стонать в голос, уже не столько от возбуждения, сколько от осознания всей ситуации.
Боже, как же это… что со мной происходит? Так близко, так жарко… мне нечем дышать… Я… я плавлюсь в его объятьях, словно свечка… Но я не могу, уже не могу сбавить обороты, ведь мне нужно еще… еще тепла, еще прикосновений, еще Ивана… Его рук, его губ, его дыхания… Нет, нет-нет, я не отпущу его… Ни сейчас, ни потом… Не отпущу и не отдам… никому. Никогда.
Но вот, когда Брагинский уже потянулся к резинке штанов моей больничной пижамы, раздался грохот – что-то внезапно ввалилось в нашу палату. Я испуганно сжался на коленях Вани, пряча лицо в руках.
Как стыдно-то…
Но через несколько мгновений я все же решился украдкой взглянуть на того, кто столь бесцеремонно прервал нас на… таком моменте. Я чуть вытянулся, выглянув из-за широкого плеча России, - моему изумлению не было предела! На полу, растянувшись во весь рост, лежал, кто бы вы думали?
Да, именно он.
Франция!
Но это было еще не самое страшное, потому что рядом с ним валялся телефон в режиме съемки.
УРОД!
- Ах ты, скотина! – вырвалось у меня. – Какого черта, Франция?!
Я вскочил с коленей Брагинского и подошел к Бонфуа, который, по всей видимости, пытался притвориться мертвым, что, если быть откровенным, у него не очень-то получалось. Тогда я со всей силы пнул его под зад, от чего он возмущенно воскликнул что-то на французском и растерянно встал с пола:
- Извините меня, mon cher. Виноват.
- «Виноват»?! – негодовал я. – Да ты..!!! ТЫ! – никаких слов не хватило бы, чтобы описать мое возмущение, хотя я сам не понимал из-за чего больше: из-за того, что он подсматривал за нами или из-за того, что он так не вовремя ввалился. Просто он даже не представляет, как долго я ждал того момента, когда мы с Иваном могли бы побыть одни! А он вот так взял и все испортил!
- Понимаю… - пробормотал француз, пытаясь поднять телефон, но я перехватил его руку.
- Это, между прочим, вторжение в личное пространство! Я тебя по судам затаскаю! Скотина! А это будет как доказательство!
Я схватил мобильный в руки, но тут почувствовал, что кто-то мягко отнял его у меня:
- Не думаю, что это хорошая идея, Артур, - улыбнулся Россия, повертев аппарат в ладони. – Думаю, можно поступить намного проще, - и после этого, не меняясь в лице, Брагинский сжал телефон так, что тот трагично хрустнул и пластмассовыми обломками осыпался к ногам Бонфуа. – Франция, надеюсь, ты так больше не будешь? Ну, или иначе в другой раз на месте этой безделушки могут оказаться твои пальцы.
- Д-да-да, конечно, Россия, - испуганно распахнув глаза, пролепетал француз. – Конечно...
- Вот и хорошо, - заключил Брагинский. – А теперь не мог бы ты нас оставить?
Бонфуа остервенело закивал головой, ретируясь к двери.
- И-извините! – крикнул он уже из коридора.
Когда торопливые шаги стихли, я вернулся и сел на кровать.
…Черт, этот урод сбил весь настрой! Ненавижу.
Через пару мгновений рядом со мной сел и Ваня, приобняв меня за плечи:
- Ничего, Артур… - прошептал он, прижавшись губами к моим волосам. – У нас еще будет время…
Я умиротворенно вздохнул, нежно обнимая его в ответ:
- Надеюсь, ты прав…
Теперь все вокруг погрузилось в какую-то странную тишину, ведь всего пару минут назад воздух здесь был раскален до предела и наполнен шумными вздохами, тихими стонами, а теперь спокоен… Так странно.
Но единственным, что утешало меня и давало спокойствие, был Иван. Я просто сидел рядом, облокотившись на его плечо, но одно только это уже делало воздух вокруг теплее, а свет – ярче. И для этого мне достаточно было просто сидеть рядом…
Так странно, да?
Мы просидели в этой тишине… хм, даже не знаю, сколько. Минуту, две, десять? Возможно. Но меня это совсем не угнетало, наоборот, я даже побаивался, что Ване надоест, и он первым отстранит меня. А он этого не делал. И от этого мне так хорошо…
Но все равно странно. Да.
В конце концов, я окончательно смирился с тем, что продолжить прерванное у нас не получиться, и, легко прикоснувшись к щеке России пальцами, встал с кровати. Брагинский бросил на меня взгляд:
- Куда ты?
- Да так… Может, прогуляемся? Ведь мы не можем прятаться здесь вечно… Нужно выяснить, как обстоят дела, разобраться с тем, что мы будем делать дальше…
- Да, Артур, пожалуй, ты прав, - кивнул Иван, тяжело поднимаясь с кровати.
Через пару минут мы уже были на улице, где практически сразу наткнулись на здешнего начальника, который оживленно что-то обсуждал с Францией.
- О, с вашей стороны это так благородно, - улыбался мужчина, пожимая французу руку.
- Благородно что? – послав к чертям свою тактичность, встрял я, ибо все, что касается Бонфуа, уже по определению является бестактным, вульгарным и не терпящим отлагательств.
- О, господин Керкленд, вы уже очнулись? И мистер Брагинский тоже?
- Да, как видите.
- Замечательно.
- Так о чем идет речь? – не унимался я.
- Месье Бонфуа великодушно согласился предоставить вам некое «убежище», до тех пор, пока вы не решите вернуться к себе домой.
- Что? – недоверчиво переспросил я. – Ну, нет, не надо нам от НЕГО никакого убежища. Сами справимся, да, Иван?
Россия же решил благоразумно промолчать, выжидательно уставившись на моего заклятого «друга».
- Иван, - начал Бонфуа, - понимаю, что, возможно, утром я поступил не слишком обдуманно по отношению к вам, но… прошу, позволь мне загладить мою вину.
- Не надо, не надо, - я прищурился, пристально смотря на Францию. – Знаю я тебя…
- Ну-ну, Артур, не стоит быть таким категоричным, - улыбнулся Франциск. – А что, если этим «убежищем» будет мой особняк на Сейшелах?
И в тот же момент Россия изменился в лице, хоть ничего и не сказал. Я же на секунду задумался.
- Иван? – я повернулся к нему. – М-м… так… что? Мы же откажемся?..
Брагинский молча взял меня за руку и отвел метров на пять в сторону, после этого жалостливо посмотрел на меня:
- Арту-ур…
- Что? – пробубнил я. – Да, предложение, конечно, заманчивое… но это же Франция! Я не хочу опускаться до того, чтобы просить у него помощи!
- А мы и не просим, он же сам предложил… - на лице Вани было ТАКОЕ жалостливое выражение, что отказать было просто невозможно. – Ну, Арту-ур…
- Ох… - этот голос вызвал у меня мимолетную улыбку, но все же я старался не выказывать своих чувств.
- …Артур? – уже более настойчиво протянул Россия. – Мы же поедем на Сейшелы? М-м?
- Н-н-ну… хорошо-о… - вымученно согласился я. – Поедем, поедем.
- Я очень рад, - улыбнулся Иван и быстро чмокнул меня в висок. – Спасибо, Артур.
И вот, через мгновение мы уже вернулись к Франции и начальнику тайной полиции:
- Так что вы решили, mon cher? – спросил Бонфуа.
- Мы согласны! – счастливо улыбаясь, оповестил Россия.
- Я и не сомневался, - в ответ улыбнулся Франциск. – От такого откажется только круглый дурак.
На это высказывание я лишь возмущенно фыркнул, чем вызвал улыбку Ивана:
- Так когда мы отправляемся?
- Сегодня же, - ухмыльнулся полицейский. – У вас мало времени.
Продолжение следует...
Бета: А нету беты...
Название: На ощупь
Вычитка: не вычитано
Пейринг: Россия/Англия, Америка, Канада, Франция намек на Америка/Канада и Америка/Россия
Рейтинг: R
Жанр: Слеш (яой), Романтика, Ангст, POV
Дисклеймер: я не я, и трава не моя...
Саммари: Из-за очередной выходки Америки, Россия и Англия оказываются закрытыми в холодном подвале. Без света. Наедине. Как может измениться из судьба после этой встречи?
От автора: Фанф изначально расчитывался на 3-4 главы, но потом все как-то завертелось-закрутилось, и я не смогла удержаться от того, чтобы засунуть персонажей в поломасштабное приключение))
Предупреждение: ООС
читать дальше
Сначала я испуганно замер, боясь пошевелиться, но мягкие движения чужих губ и их вкус быстро вывели меня из состояния оцепенения. И я, прикрыв глаза, начал активно отвечать на поцелуй: одной рукой обняв Ваню за плечи, а второй – поясницу, я упивался этим моментом. Я целовал его так, словно я жаждущий, заблудившийся в сухой пылающей пустыне, который наконец-то нашел свой оазис.
Брагинский же ерошил ладонью мои волосы, а другой рукой гладил спину, сминая пальцами рубашку.
Как же приятно…
Где-то внутри я чувствую свое бешеное сердцебиение, от чего воздуха в легких внезапно начинает не хватать. Но отстраняться от России у меня нет абсолютно никакого желания, этому я лишь на секунду разрываю контакт между нашими губами, и то, лишь только для того, чтобы глотнуть воздуха. Мое молчаливое предложение продолжить Иван, скорее всего, поддержал, потому что вскоре уже обе мои руки обвивали его плечи, творя беспорядок на голове, а его руки в свою очередь свободно гуляли под моей рубашкой.
Но все же через несколько минут этого горячего языка мне стало недостаточно, и я, поддавшись возбуждению, немного смазано принялся целовать все его лицо: теплые щеки, веки, скулы, а затем снова возвращался к губам… Я целовал все, что только мог; остервенело, словно обезумев, так, как будто Иван вот-вот раствориться в воздухе.
И мне это нравилось.
Но когда наше дыхание окончательно сбилось, Россия приобнял меня, не страстно, не грубо, а очень осторожно, словно между нами ничего до этого не было, и влажно шепнул мне на ухо:
- Ты правда выполнишь свое обещание?
Я лишь коснулся кончиков его губ в легком поцелуе:
- Да…
- Прямо сейчас?
- Прямо сейчас, - нетерпеливо согласился я, предвкушая что-то очень… волнующее.
Говоря о моем обещании, Россия имел ввиду то, что я сказал тогда, в фургоне…
«... Но я обещаю – как только мы будем одни, то я буду целовать тебя, сколько захочешь…»
Как ни странно, но это был один из редких случаев, когда желаемое и возможное совпадают, поэтому я чувствовал себя как никогда счастливым.
И я, невзирая на ноющее плечо, крепко прижался к нему, на что он ответил тем же, при этом подталкивая меня к кровати; мы синхронно опустились на простыни, из-за чего пружины под нами тихо скрипнули.
Мгновения, секунды, минуты… все приобрело огромное значение. Я едва успевал отслеживать движения его пальцев на моей коже, поэтому скоро пришел к выводу, что пора бы мне приступить к… выполнению обещания.
Через пару мгновений я вновь притянул его лицо к себе, обхватив ладонями щеки, казалось, все еще чуть влажные от моих поцелуев. Наши губы вновь соприкоснулись: язык Ивана сначала прошелся по моим зубам, а затем, проникнув глубже, скользнул по нёбу и вовлек мой язык в страстный танец, являющийся ничем иным, как борьбой за первенство в поцелуе.
Но при всем этом, мы продвигались дальше: вскоре я, не разрывая контакта губ, залез к нему на колени, обвивая руками его сильное, изящное тело, поглаживая лопатки и поясницу, от чего временами он, тихо, с придыханием, шептал мне в губы что-то неразборчивое. Этот шепот лишь распалял мое желание, из-за чего я обвил ногами его талию, уплотняя контакт. Мои пальцы сами потянулись к пуговицам его больничной рубашки, обнажая бледную кожу на шее, не прикоснуться к которой было бы просто преступлением. Поэтому через пару мгновений я оторвался от его губ и опустился ко впадинке правой ключицы, пробуя нежную кожу на вкус.
Он такой теплый, мягкий, приятный… поверить не могу, что когда-то мог ненавидеть его!
Я принялся мягко водить по впадинке языком до тех пор, пока Ваня не издал первый, тихий, смешанный с выдохом, стон. После этого я провел влажную дорожку языком по его шее, подбородку и линии губ, чтобы вновь соединить нас в поцелуе. Неожиданно Брагинский резко перенял на себя инициативу в этих ласках: ловко расстегнул первые три-четыре пуговицы моей рубашки (остальные же просто осыпались на пол с тихим стуком, ибо терпения на них ни у меня, ни у него уже не осталось) и, проведя ладонями по моему торсу, смял пальцами открытый от бинтов сосок. Я чуть было не застонал от нахлынувшего возбуждения, но сдержался, лишь судорожно вздохнув. Уловив легкий смешок Брагинского, я вновь притянул его лицо к себе, но на этот раз не к губам, а к груди. Намек Россия понял сразу же: сначала он опалил дыханием мою шею, едва-едва коснувшись ее кончиком языка, а затем начал опускаться ниже, до тех пор, пока не начал обводить влажные круги вокруг чувствительной горошины на моей груди. Я же слегка ерошил его волосы, стараясь не начать стонать в голос, уже не столько от возбуждения, сколько от осознания всей ситуации.
Боже, как же это… что со мной происходит? Так близко, так жарко… мне нечем дышать… Я… я плавлюсь в его объятьях, словно свечка… Но я не могу, уже не могу сбавить обороты, ведь мне нужно еще… еще тепла, еще прикосновений, еще Ивана… Его рук, его губ, его дыхания… Нет, нет-нет, я не отпущу его… Ни сейчас, ни потом… Не отпущу и не отдам… никому. Никогда.
Но вот, когда Брагинский уже потянулся к резинке штанов моей больничной пижамы, раздался грохот – что-то внезапно ввалилось в нашу палату. Я испуганно сжался на коленях Вани, пряча лицо в руках.
Как стыдно-то…
Но через несколько мгновений я все же решился украдкой взглянуть на того, кто столь бесцеремонно прервал нас на… таком моменте. Я чуть вытянулся, выглянув из-за широкого плеча России, - моему изумлению не было предела! На полу, растянувшись во весь рост, лежал, кто бы вы думали?
Да, именно он.
Франция!
Но это было еще не самое страшное, потому что рядом с ним валялся телефон в режиме съемки.
УРОД!
- Ах ты, скотина! – вырвалось у меня. – Какого черта, Франция?!
Я вскочил с коленей Брагинского и подошел к Бонфуа, который, по всей видимости, пытался притвориться мертвым, что, если быть откровенным, у него не очень-то получалось. Тогда я со всей силы пнул его под зад, от чего он возмущенно воскликнул что-то на французском и растерянно встал с пола:
- Извините меня, mon cher. Виноват.
- «Виноват»?! – негодовал я. – Да ты..!!! ТЫ! – никаких слов не хватило бы, чтобы описать мое возмущение, хотя я сам не понимал из-за чего больше: из-за того, что он подсматривал за нами или из-за того, что он так не вовремя ввалился. Просто он даже не представляет, как долго я ждал того момента, когда мы с Иваном могли бы побыть одни! А он вот так взял и все испортил!
- Понимаю… - пробормотал француз, пытаясь поднять телефон, но я перехватил его руку.
- Это, между прочим, вторжение в личное пространство! Я тебя по судам затаскаю! Скотина! А это будет как доказательство!
Я схватил мобильный в руки, но тут почувствовал, что кто-то мягко отнял его у меня:
- Не думаю, что это хорошая идея, Артур, - улыбнулся Россия, повертев аппарат в ладони. – Думаю, можно поступить намного проще, - и после этого, не меняясь в лице, Брагинский сжал телефон так, что тот трагично хрустнул и пластмассовыми обломками осыпался к ногам Бонфуа. – Франция, надеюсь, ты так больше не будешь? Ну, или иначе в другой раз на месте этой безделушки могут оказаться твои пальцы.
- Д-да-да, конечно, Россия, - испуганно распахнув глаза, пролепетал француз. – Конечно...
- Вот и хорошо, - заключил Брагинский. – А теперь не мог бы ты нас оставить?
Бонфуа остервенело закивал головой, ретируясь к двери.
- И-извините! – крикнул он уже из коридора.
Когда торопливые шаги стихли, я вернулся и сел на кровать.
…Черт, этот урод сбил весь настрой! Ненавижу.
Через пару мгновений рядом со мной сел и Ваня, приобняв меня за плечи:
- Ничего, Артур… - прошептал он, прижавшись губами к моим волосам. – У нас еще будет время…
Я умиротворенно вздохнул, нежно обнимая его в ответ:
- Надеюсь, ты прав…
Теперь все вокруг погрузилось в какую-то странную тишину, ведь всего пару минут назад воздух здесь был раскален до предела и наполнен шумными вздохами, тихими стонами, а теперь спокоен… Так странно.
Но единственным, что утешало меня и давало спокойствие, был Иван. Я просто сидел рядом, облокотившись на его плечо, но одно только это уже делало воздух вокруг теплее, а свет – ярче. И для этого мне достаточно было просто сидеть рядом…
Так странно, да?
Мы просидели в этой тишине… хм, даже не знаю, сколько. Минуту, две, десять? Возможно. Но меня это совсем не угнетало, наоборот, я даже побаивался, что Ване надоест, и он первым отстранит меня. А он этого не делал. И от этого мне так хорошо…
Но все равно странно. Да.
В конце концов, я окончательно смирился с тем, что продолжить прерванное у нас не получиться, и, легко прикоснувшись к щеке России пальцами, встал с кровати. Брагинский бросил на меня взгляд:
- Куда ты?
- Да так… Может, прогуляемся? Ведь мы не можем прятаться здесь вечно… Нужно выяснить, как обстоят дела, разобраться с тем, что мы будем делать дальше…
- Да, Артур, пожалуй, ты прав, - кивнул Иван, тяжело поднимаясь с кровати.
Через пару минут мы уже были на улице, где практически сразу наткнулись на здешнего начальника, который оживленно что-то обсуждал с Францией.
- О, с вашей стороны это так благородно, - улыбался мужчина, пожимая французу руку.
- Благородно что? – послав к чертям свою тактичность, встрял я, ибо все, что касается Бонфуа, уже по определению является бестактным, вульгарным и не терпящим отлагательств.
- О, господин Керкленд, вы уже очнулись? И мистер Брагинский тоже?
- Да, как видите.
- Замечательно.
- Так о чем идет речь? – не унимался я.
- Месье Бонфуа великодушно согласился предоставить вам некое «убежище», до тех пор, пока вы не решите вернуться к себе домой.
- Что? – недоверчиво переспросил я. – Ну, нет, не надо нам от НЕГО никакого убежища. Сами справимся, да, Иван?
Россия же решил благоразумно промолчать, выжидательно уставившись на моего заклятого «друга».
- Иван, - начал Бонфуа, - понимаю, что, возможно, утром я поступил не слишком обдуманно по отношению к вам, но… прошу, позволь мне загладить мою вину.
- Не надо, не надо, - я прищурился, пристально смотря на Францию. – Знаю я тебя…
- Ну-ну, Артур, не стоит быть таким категоричным, - улыбнулся Франциск. – А что, если этим «убежищем» будет мой особняк на Сейшелах?
И в тот же момент Россия изменился в лице, хоть ничего и не сказал. Я же на секунду задумался.
- Иван? – я повернулся к нему. – М-м… так… что? Мы же откажемся?..
Брагинский молча взял меня за руку и отвел метров на пять в сторону, после этого жалостливо посмотрел на меня:
- Арту-ур…
- Что? – пробубнил я. – Да, предложение, конечно, заманчивое… но это же Франция! Я не хочу опускаться до того, чтобы просить у него помощи!
- А мы и не просим, он же сам предложил… - на лице Вани было ТАКОЕ жалостливое выражение, что отказать было просто невозможно. – Ну, Арту-ур…
- Ох… - этот голос вызвал у меня мимолетную улыбку, но все же я старался не выказывать своих чувств.
- …Артур? – уже более настойчиво протянул Россия. – Мы же поедем на Сейшелы? М-м?
- Н-н-ну… хорошо-о… - вымученно согласился я. – Поедем, поедем.
- Я очень рад, - улыбнулся Иван и быстро чмокнул меня в висок. – Спасибо, Артур.
И вот, через мгновение мы уже вернулись к Франции и начальнику тайной полиции:
- Так что вы решили, mon cher? – спросил Бонфуа.
- Мы согласны! – счастливо улыбаясь, оповестил Россия.
- Я и не сомневался, - в ответ улыбнулся Франциск. – От такого откажется только круглый дурак.
На это высказывание я лишь возмущенно фыркнул, чем вызвал улыбку Ивана:
- Так когда мы отправляемся?
- Сегодня же, - ухмыльнулся полицейский. – У вас мало времени.
Продолжение следует...
@темы: Америка, Россия, Англия, Фанфик: "На ощупь", Графомания, Hetalia